Хищение активов Доброго Дня и драгоценностей

День 25 июня 2002 года, на который судья Бикчурин назначил первое судебное заседание по обвинению меня в избиении охранников, оказался знаменательным.

В этот день Саитов, используя сообщников, избил и выбросил на улицу охранников Доброго Дня, обеспечивавших неприкосновенность офиса и складов, вскрыл замок моего кабинета и разворовал его.

Затем он уничтожил деловые бумаги, подделал протокол о назначении его директором Доброго Дня и из жизни общества меня вычеркнул.

Очевидно, что в этот день я должна была оказаться в тюрьме, а ни как ни в офисе. Планы рейдеров спутал адвокат Губарец, отложивший судебное заседание.

Отметим редкую синхронность в действиях следующих лиц и структур:

- психиатры Михайличенко, Кунафина, Еникеев, Имаева и др. составляют неясного содержания акты и заключения;

- судьи Мифтахова и Бикчурин один за другим назначают психиатрические экспертизы, игнорируя заключение экспертов госпиталя им. Бурденко о том, что я здорова;

- судья Тимская три года отказывает в разводе;

- надзорные органы попустительствуют участию ЧОП «Альфа-4» в разбое;

- директор ЧОП «Альфа-4» Головков подделывает заявления потерпевших;

- следствие Советского РУВД г.Уфы фальсифицирует уголовное дело об избиении мною охранников;

- адвокаты Саитова Данилин и Ермолаев предъявляют поддельные документы прокуратуре, милиции и суду;

- прокурор Советского района г.Уфы Искужин и прокуратура Республики Башкортостан игнорируют мои призывы о помощи;

- судья Бикчурин отказывает в рассмотрении дела, об избиении охранников, по существу и дважды заключает меня в тюрьму;

- Саитов захватывает мою компанию «Добрый День» и получает доступ к корпоративным финансам.

Доступ к корпоративным финансам, как видим, явился апогеем и целью действий перечисленной выше команды, которую иначе, как рейдерской, не назовешь.

В эту команду следует включить и работников Уралсиббанка и Сбербанка, передавших финансовые счета компании Саитову.

Последний гвоздь в крышку гроба правосудия вбиты постановлениями судьи Советского райсуда Голубевой, узаконившими преступления Саитова. Но об этом позже.

Итак, 25 июня 2002 года. Я все еще на свободе, а Добрый День уже захвачен Саитовым.

Я направила заявление о грабеже в милицию, и мы со следователем и помощником прокурора, явившись в офис, составили список моих личных вещей, которые я хранила в офисе из-за бытовых обстоятельств, связанных с разводом. Это была одежда, обувь, драгоценности. Вместе с расписками должников, в основном, работников компании, получавших беспроцентный корпоративный кредит, список получился солидный, на сумму более 1,5 млн. рублей. За одним исключением: драгоценностей на месте уже не было.

После того, как содержимое кабинета было описано, должностные лица его опечатали …. И больше ни кабинета, ни личных вещей я не никогда увидела.

В ответ на мои обвинения Саитов предъявлял поддельный протокол собрания участников общества, о назначении его генеральным директором, составить который ему помогла секретарша, якобы присутствовавшая на собрании. Протокол они скрепили своими подписями и поддельной печатью. Моей подписи в протоколе, конечно, не было.

Доводы о том, что я являюсь единственным учредителем, участником и директором общества, а также соответствующие документы: устав, решения учредителя, выписка из Единого государственного реестра юридических лиц, – прокуратурой и милицией, Уралсиббанком и Сбербанком игнорировались.

Банк Уралсиб и Сбербанк передали Саитову управление финансовыми счетами компании.

Через две недели я была в тюрьме.